Добить решили… Прислали мне на редакторскую практику студентов в количестве трех штук. Я после предыдущей «предновогодней» партии не пришла в себя, а тут – возьмите, получите. С первой троицей еще были сомнения, находила им какие-то оправдания, но тут… Лицо, их направившее, откровенно заявило: «Мы собрали самых-самых тупиц, тупее некуда, чтобы Вы нашли на них управу». Найдешь на них управу… Тут весь какой есть «педагогический» дар рад уйти в подполье, выпав перед этим в осадок!
Для сравнения: первые студиозусы читали буквально по слогам, с ними приходилось разжевывать каждую страницу редактируемого текста, контролировать каждый шаг, выслушивать вопросы типа «Что такое фагот? Или правильно фАгот?», «А что такое гобой, валторна?», «Кто такой Станиславский, Римский-Корсаков?». Когда они смотрели удивленными глазами, задавая эти вопросы, я грешным делом думала – стебутся что ли? Оказалось, нет… Слава Богу, была хотя бы одна практикантка, которая компенсировала других.
Со второй партией недорослей хуже: все по пунктам рассказываешь, что да как предстоит делать, даешь им специальную литературу с просьбой внимательно изучить, чтобы легче было в процессе редактирования ориентироваться в нормах и правилах структуры изданий, оформления. Надо заметить, требования изложены в едва ли не адаптированной версии специально для чайников. После подробного объяснения даже мой знакомый, далекий от моей работы, все понял. Но это только он понял, как оказалось. Потому что поздно вечером мне на мобильник один за другим последовало три звонка: «Я все равно не поняла, что мне делать!» - «Выпей йаду, деточка!» - хотелось мне сказать. Но нельзя ведь! А утром на работе меня их куратор успокоил: «Да Вы не смотрите, они у нас такие, я предупреждала! Мы привыкли, и вы привыкнете!».
Может, мне какую-то мантру придумать – для самоуспокоения?..
Для сравнения: первые студиозусы читали буквально по слогам, с ними приходилось разжевывать каждую страницу редактируемого текста, контролировать каждый шаг, выслушивать вопросы типа «Что такое фагот? Или правильно фАгот?», «А что такое гобой, валторна?», «Кто такой Станиславский, Римский-Корсаков?». Когда они смотрели удивленными глазами, задавая эти вопросы, я грешным делом думала – стебутся что ли? Оказалось, нет… Слава Богу, была хотя бы одна практикантка, которая компенсировала других.
Со второй партией недорослей хуже: все по пунктам рассказываешь, что да как предстоит делать, даешь им специальную литературу с просьбой внимательно изучить, чтобы легче было в процессе редактирования ориентироваться в нормах и правилах структуры изданий, оформления. Надо заметить, требования изложены в едва ли не адаптированной версии специально для чайников. После подробного объяснения даже мой знакомый, далекий от моей работы, все понял. Но это только он понял, как оказалось. Потому что поздно вечером мне на мобильник один за другим последовало три звонка: «Я все равно не поняла, что мне делать!» - «Выпей йаду, деточка!» - хотелось мне сказать. Но нельзя ведь! А утром на работе меня их куратор успокоил: «Да Вы не смотрите, они у нас такие, я предупреждала! Мы привыкли, и вы привыкнете!».
Может, мне какую-то мантру придумать – для самоуспокоения?..
Ах, да! Всех с Новым годом крысы!